Когда в декабре 2011 года молодой генерал Ким Чен Ын (тут же, впрочем, произведенный в маршалы) стал новым руководителем Северной Кореи, перед ним было две задачи, решению которых он и посвятил последующие годы. С одной стороны, нужно было обеспечить безопасность режима (и страны) перед лицом многочисленных внешних и внутренних угроз, а с другой – вывести северокорейскую экономику из многолетнего кризиса, запустить экономический рост.
Обе задачи крайне сложны и во многих случаях требуют принятия, казалось бы, несовместимых друг с другом мер, но Ким Чен Ыну пока удается продвигаться по намеченному пути, одновременно укрепляя основы собственной власти и налаживая экономическую жизнь страны.
Ким и компьютер
Современная экономика немыслима без компьютеров, и Ким Чен Ын, который провел значительную часть своей молодости за границей, в Швейцарии, отлично это понимает. Однако компьютерные технологии в первую очередь являются технологиями информационными и в таком качестве представляют потенциальную угрозу для режима. Главная проблема – это огромное отставание КНДР по уровню жизни от своих соседей, прежде всего от единоплеменной Южной Кореи. В северокорейском руководстве опасаются, что распространение знаний о внешнем мире в сочетании с развитием коммуникаций внутри страны может создать условия для массовых протестных выступлений.
Казалось бы, у этой проблемы есть простое решение – отказаться от компьютеризации, информационных сетей и даже, возможно, сотовой связи. В конце концов, Северная Корея благополучно существовала без этих технических чудес не одно десятилетие и вполне могла бы существовать дальше. Но у Ким Чен Ына другие планы. Он осознает, насколько опасными могут быть информационные технологии для его власти, но он также понимает, что без этих технологий невозможно будет вывести страну из нынешней нищеты.
Поэтому Ким Чен Ын решил пойти на эксперимент: он пытается создать в Северной Корее такую информационную среду, которая была бы максимально контролируемой, но при этом создавала условия для экономического развития. Причем речь идет о развитии по рыночной модели – в отличие от своего отца Ким Чен Ын знает, что в современном мире у рыночной экономики нет реалистичных альтернатив.
Опыт, который сейчас копят северокорейские чиновники и спецслужбисты, пытаясь взять под контроль анархический дух интернета, мало где применим – Северная Корея слишком специфическое образование с высочайшим уровнем повседневного полицейского контроля. Тем не менее попытки предпринимаются – и представляют интерес для внешнего мира.
Вопреки распространенному убеждению в КНДР имеется немалое количество компьютеров, сотовых телефонов и прочей электронной техники, причем ее количество стало быстро расти именно в годы правления Ким Чен Ына, когда экономика стала постепенно выходить из кризиса.
Сотовые телефоны появились в Корее еще в декабре 2008 года, когда начало работу совместное предприятие с египетской компанией Orascom. Строго говоря, первая попытка создать местную сотовую сеть произошла еще раньше – в 2002 году с помощью компаний из Таиланда. Но первая попытка ни к чему не привела: в 2004 году все сотовые телефоны, находившиеся в собственности частных лиц, были конфискованы, хотя созданная при участии тайцев сеть продолжала работать и обслуживать несколько сотен высших чиновников, которым телефоны оставили.
Вторая попытка оказалась не в пример удачнее, так что сейчас в Северной Корее имеется более 4 млн абонентов. Реальное количество пользователей несколько ниже, так как действующие тарифы предусматривают очень высокую цену за дополнительное – сверх основного лимита – время, и те пользователи, кто собирается говорить много и подолгу, предпочитают приобретать несколько телефонов.
Теоретически гражданин КНДР может иметь только один сотовый телефон, но на практике этот запрет легко обходится с помощью подставных лиц, на имя которых регистрируются дополнительные аппараты и SIM-карты. Реальное число пользователей близко к трем миллионам, что означает наличие сотового телефона в каждой второй семье в стране.
Значительная часть телефонов – старые кнопочные модели, но в последнее время в КНДР появились и смартфоны. Особой популярностью пользуются такие модели, как «Ариран» и «Пхеньян».
Аппараты, продаваемые в КНДР, имеют корейскую маркировку и софт на корейском языке, и официально утверждается, что они произведены в Северной Корее. На самом деле это не так – в лучшем случае речь идет о сборке на месте из китайских комплектующих, а в некоторых случаях сами аппараты целиком изготавливаются в Китае по северокорейскому заказу. Впрочем, в Северной Корее всегда была сильна традиция приписывать своей промышленности достижения других стран – в свое время там часто сдирали таблички с оборудования, импортированного из СССР.
Сотовые телефоны имеют неплохую базу приложений, в значительной части разработанных местными программистами. Северокорейские пользователи могут делать покупки в местных интернет-магазинах, а если по пути на работу у них возникает желание ознакомиться с тем, что «Родон синмун» пишет о величии Высшего Руководителя, то сотовый предоставляет им и такую возможность.
Однако использовать сотовые аппараты для звонков за границу нельзя: связь работает только с северокорейскими абонентами. Для разговоров с другими странами можно использовать нелегально ввезенный китайский телефон, подключенный к китайской сети, но уже само его наличие является уголовно наказуемым деянием. В этом есть логика: единственная причина, по которой гражданин КНДР может обзавестись таким телефоном – это желание делать звонки за границу и поддерживать контакты с иностранцами.
Нельзя использовать стандартный северокорейский сотовый и для того, чтобы смотреть иностранные фильмы или слушать музыку. С 2013 года все телефоны оборудованы специально разработанной операционной системой, которая запрещает пользователю открывать видео-, аудио- и текстовые файлы, которые не имеют специальной «подписи».
Такую «подпись» выдают компетентные организации, подтверждая таким образом, что файл является идеологически приемлемым и не содержит тех сведений, которые простым людям знать не полагается. У «правильно произведенных файлов» с идеологически безупречным контентом такая подпись имеется, а у остальных файлов, в том числе и созданных вашими знакомыми, ее нет – и, соответственно, открыть такие файлы с обычного северокорейского смартфона нельзя.
Такой же подход применяется и к персональным компьютерам, число которых в Северной Корее приблизилось к миллиону. Большинство компьютеров ввозится из Китая: во всех приграничных китайских городах сейчас есть магазины, которые специализируются на продаже подержанных компьютеров северокорейским покупателям.
Интранет национального масштаба
В КНДР у частных лиц, равно как и подавляющего большинства лиц официальных нет доступа к интернету. Интернетом без проблем и ограничений могут пользоваться дипломатические миссии и иные иностранные организации. А северокорейцам настоящий интернет заменяет местная сеть «Кванмён», национальный интранет, который с мировым никак не связан, но при этом имеет достаточно богатый и разнообразный контент.
Доступ к большому международному интернету есть только у сотрудников некоторых привилегированных учреждений, но и им для того, чтобы туда выйти, требуется допуск. Для прочих смертных существует иная система: сотрудники государственных информационных центров просматривают интернет и отбирают тот контент, который, по их мнению, представляет интерес для специалистов и широких масс населения. Потом найденный ими полезный контент загружают в сеть «Кванмён». Речь обычно идет о научно-популярных материалах по естественным наукам и технике.
Практикуется и целевой поиск информации по заявкам специалистов: облеченные полномочиями, проверенные и обладающие допуском специалисты ищут в сети информацию, необходимую их не столь надежным и проверенным коллегам.
С 2013 года начался перевод всех компьютеров страны на операционную систему «Пульгын пёль» («Красная звезда»), которая создана на базе Linux, но специально разработана так, чтобы увеличить информационную непроницаемость страны. Правда, пока этот перевод часто саботируется владельцами компьютеров, поэтому все компьютеры подлежат обязательной регистрации, после чего к пользователю может нагрянуть внезапная инспекционная проверка. Так что рано или поздно все с большой долей вероятности переключатся на «Красную звезду».
Главная особенность «Красной звезды» – уже упомянутая система подписей, которая в полном объеме действует с 2014–2015 годов. Компьютер не открывает файл с видео-, аудио- или текстовыми материалами, если этот файл был создан на другом компьютере и не имеет электронной пометки-«подписи», удостоверяющей идейную безопасность и чистоту материала. Получить такую пометку в частном порядке невозможно, она делается при изготовлении файла уполномоченной на то правительственной организацией.
Это означает, что корейцам сейчас приходится постепенно отвыкать от сформировавшейся у них в последние годы привычки смотреть иностранные (в первую очередь – южнокорейские) фильмы с USB. Означает это также и невозможность обмениваться документами с коллегами и знакомыми – составленная на другом компьютере справка или бухгалтерская ведомость не открывается. Пока выход находят в том, чтобы использовать иные операционные системы, чаще всего какую-нибудь из версий Windows.
В руководстве КНДР, похоже, осознают эту проблему и даже разрабатывают вариант, как ее со временем решить. Постепенно документооборот будет, скорее всего, переключаться с неконтролируемых USB-накопителей, на которые несознательные граждане могут записать что угодно, на куда более контролируемый обмен через сеть и официально одобренные мессенджеры. Подразумевается, что за файлами, которые будут циркулировать в северокорейском интранете, можно будет осуществлять полноценный цензурный контроль.
Другая особенность «Красной звезды» заключается в том, что система делает периодические скриншоты монитора и потом хранит их долгое время. Удалить эти скриншоты обычный пользователь не может. Цель очевидна – чтобы представитель компетентных органов мог проверить, не использовался ли компьютер для просмотра запрещенного контента.
Понятно, что все эти меры снижают экономическую эффективность компьютеров и сотовых телефонов, но северокорейское руководство считает, что внутренняя безопасность и стабильность в конечном счете важнее экономических выгод. Тем не менее в области информационных технологий, как и во многих других областях, правительство Ким Чен Ына искренне пытается найти приемлемый баланс между требованиями безопасности и экономической эффективности. Как это неизбежно бывает с компромиссами, в результате несколько страдает и безопасность, и эффективность, но в целом пока это работает.
Андрей Ланьков
