После гибели 20 человек после взрыва и стрельбы в Керченском политехническом колледже Следственный комитет возбудил дело о теракте, но почти сразу переквалифицировал его на убийство. Русская служба Би-би-си спросила у экспертов, почему это случилось.
О том, что нападение на учеников колледжа будет расследоваться как теракт, СКР объявил через несколько часов после произошедшего. Происшествие активно комментировал Национальный антитеррористический комитет, рядом с учебным заведением появились военные и были замечены бронетранспортеры.
Но уже днем СКР объявил, что дело переквалифицировано на часть 2 статьи 105 УК РФ – убийство двух и более лиц общеопасным способом. “Исходя из картины преступления, следствие предварительно полагает, что этот молодой человек расстрелял находившихся в колледже людей, а затем совершил самоубийство. В связи с эти дело переквалифицировано”, – объясняла официальный представитель ведомства Светлана Петренко.
При этом украинские власти дело возбудили по статье о теракте. Керчь находится на территории Крыма, аннексированного Россией в 2014 году. Украина эту территорию считает своей.
В чем разница?
Российский уголовный кодекс подразумевает под терактом “совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека или причинения значительного ущерба”. Однако терактом это будет только в случае, если цель таких действий – дестабилизировать или воздействовать на работу органов власти или международных организаций.
Минимальный срок наказания по статье о терроризме – 10 лет колонии. В том случае, если при теракте погибли люди, преступник может быть лишен свободы пожизненно.
Понятие “убийство” трактуется уголовным кодексом как “умышленное причинение смерти другому человеку”. В статье перечисляются разные мотивы и способы убийства – с особой жесткостью, общеопасным способом (как в случае Рослякова), из корыстных или хулиганских побуждений. При этом желания “устрашать” население или дестабилизировать органы власти в этом списке нет.
За убийство, как и в случае с терактом, преступник может получить пожизненный срок.
Умысел – ключевой фактор при квалификации теракта или убийства, соглашается Дмитрий Динзе, адвокат осужденного по террористической статье украинского режиссера Олега Сенцова. Ему российские власти вменяли участие в поджоге двери офиса “Единой России”, а также подготовку взрывов у монументов в Крыму.
“Умысел Сенцова, как посчитало следствие, были направлен именно на дестабилизацию – утверждается, что он хотел повлиять на решения органов власти, чтобы те отказались от Крыма, чтобы референдум был признан незаконным и так далее. Именно поэтому его дело квалифицировали как теракт, хотя нет никаких пострадавших”, – объясняет Динзе.
Переквалификация дела о нападении на колледж, которое, по версии следствия, совершил студент Владислав Росляков, впоследствии покончивший с собой, со стороны выглядит логично, считает адвокат. “Обстановка, конечно, была дестабилизирована, но ведь нападавший не выдвигал требований. У него был умысел на убийство двух или более лиц, а не на запугивание населения”, – отмечает Динзе.
Как понять, чего хотел преступник?
Официально следствие еще ничего не говорило о мотивах Рослякова. Известно, что незадолго до нападения на колледж он получил разрешение на оружие и купил патроны. Другие студенты теперь описывают его как тихого и спокойного.
В СМИ особо фокусируют внимание на том, что стрелок действовал один и увлекался компьютерными играми. А президент России Владимир Путин и вовсе заявил, что нападение стало “результатом глобализации”. “В соцсетях, в интернете мы видим, что целые сообщества созданы”, – сказал он.
В том случае, когда преступник погиб, определить его мотивы возможно, составив посмертный психологический портрет, объясняет президент международной контртеррористической ассоциации Иосиф Линдер.
“Психологи, юристы, следователи собирают данные о человеке, определяют его варианты поведения в различных обстоятельствах. Но все это делается на основе тех данных, которые получает следствие. Это и позволяет установить мотивацию человека”, – говорит эксперт.
По словам Линдера, если в ходе расследования выяснится, что Рослякову помогали, дело может быть переквалифицировано еще раз – на убийство по предварительному сговору или даже обратно на теракт.
СКР в четверг уже объявил, что назначил Рослякову посмертную психолого-психиатрическую экспертизу.
В случае с керченским стрелком симптомы подготовки к преступлению должны были быть видны задолго до самого нападения, считает адвокат Игорь Трунов, работавший по многим делам по террористическим статьям.
“Молодой вменяемый человек вдруг совершил такое преступление без видимых мотивов. Например, в случаем с Сергеем Гордеевым (в 2014 году десятиклассник застрелил учителя и взял одноклассников в заложники) его били, оскорбляли. Спусковой мотив есть всегда. В данном случае мы видим, что человек готовился, и он не похож на одиночку”, – говорит Трунов.
Адвокат обратил внимание, что студент, живя в небогатой семье, смог приобрести недешевое оружие и составные части для бомбы. “Откуда у него такие деньги, когда мать-санитарка сводит концы с концами? Кто научил его собирать бомбу, у нас что, любой школьник это может? Вопросов очень много, мотив не ясен и пока в деле нет самой главной информации. Но СК быстро переквалифицирует дело. Для меня как для профессионала-юриста это выглядит странно”, – говорит Трунов.
Россия признает теракты?
По официальной статистике МВД, с января по сентябрь 2018 года в России зарегистрировали 1341 преступление террористического характера – это на 10,4% меньше, чем за такой же период прошлого года. Раскрытыми за этот отчетный период значатся 593 преступлений. За 2017 год в России зарегистрировали 1871 преступление по террористическим статьям, а вот в 2016 году заметно больше – 2227.
За последние годы власти несколько раз задерживались с признанием теракта – каждый раз это вызывало большой резонанс. Подобное произошло, например, в случае с катастрофой российского А321 над Синайским полуостровом в 2015 году. Самолет был взорван 31 октября, однако глава ФСБ Александр Бортников объявил о том, что крушение связано с терактом, лишь 17 ноября на совещании у Владимира Путина.
В августе прошлого года выходец из Дагестана напал с ножом на прохожих в Сургуте. Ответственность за случившееся взяло на себя “Исламское государство”, однако власти не сообщали, по какой статье расследуется преступление. Бортников назвал случившееся терактом лишь 12 декабря – спустя четыре месяца после нападения.
Впрочем, ни о какой тенденции, связанной с умолчанием о терактах, говорить не приходится, уверен политолог Глеб Павловский. “Мне не известна ни одна администрация, которая легко и быстро сразу признает теракты. Наоборот всегда стараются по возможности до последнего исключить этот вариант, проверить другие. Ни одно европейское государство не стремится объявлять всякое убийство терактом. Иначе общество было бы запугано”, – говорит он.
В случае с Керчью, говорит Павловский, “безответственные силы” пытались толкать общественное мнение в сторону того, что нападение студента на колледж – это теракт. “Надо приветствовать то, что этого не произошло”, – полагает политолог.
Адвокат Трунов считает, что основная масса экстренных мер и ужесточения законов проводится именно под флагом борьбы с терроризмом. “Обычно возбуждают дела о терроризме там, где надо и не надо. Тут произошло наоборот. Почему? Думаю, специфика Крыма наложила отпечаток, тема полуострова сейчас политизирована”, – считает он.
По словам Иосифа Линдера, первоначальная квалификация нападения на колледж в качестве теракта позволила быстро ввести максимальный уровень угрозы. “В административном аппарате часто такое происходит – если мы сразу хотим мобилизовать все службы, объявляется самый высокий уровень угрозы. Сразу меняется скорость реагирования, в этом случае все оперативные и специальные службы должны прибыть на место. То есть, действуют по принципу “лучше перебдеть, чем недобдеть”, – говорит эксперт.
В России есть так называемый “лимит” на определенные статьи, считает Дмитрий Динзе. “С правовой точки зрения, получается, что если часто происходят теракты, то регион как бы нестабильный, а спецслужбы работают неэффективно. Часто власти не хотят портить статистику, чтобы не расписываться в слабости, в том числе перед западными спецслужбами”, – говорит адвокат. Впрочем, случай Рослякова действительно больше похож на массовое убийство, полагает он.
